Smile Now, Cry Later
18.02.2011 в 15:49
Пишет current obsession:День рождения вчера был у Гордона-Левитта, а перевела я статью про Харди. 
(источник: The Observer, дата: 04.06.2010)
читать дальше
В личной жизни он боролся с алкоголизмом и наркоманией. В работе он специализируется на отбросах и преступниках. Том Харди определенно не обычен, но он становится одним из наших великолепных актеров.
Том Харди: успехи хулигана.
Том Харди невероятно утомлен. Это тот вид усталости, что заставляет его замолкать посередине предложения и удивляться тому, что же он говорит. И для такого переутомления у него есть серьезные основания. Он провел всю ночь в приемной скорой помощи с его подругой, актрисой Шарлоттой Райли (которую он встретил, когда был Хитклиффом для сыгранной ей Кэти в телевизионной адаптации «Грозового перевала» в 2009 году). Она сейчас в кровати и «очень плохо себя чувствует». Еще он только что закончил работу в микробюджетном фильме «Myties Dynamo», где был актером и со-режиссером. Том путано описывает этот фильм как «триллер о пригороде — одна из таких старомодных венгерских черных комедий, он немного похож на «Человек кусает собаку».
А еще Том беспокоится о своей собаке, Максе, у которого на этой неделе был сердечный приступ, и теперь он на бета-блокаторах. «Я зову Макса «живущим в надежде», — говорит Харди, — потому что он вечно как бы выпрашивает «можно мне печенье?», или «можно мне на прогулку?». Ответ неизбежно «нет», и даже если на улице дождь, он все равно живет надеждой».
Харди может выглядеть незаурядно, но его интеллект действительно поражает. Беседовать с ним очень необычно. И хотя из-за усталости он иногда теряет смысл фраз, которые произносит скрипучим прокуренным голосом, но его воображение, его словарный запас неистощимы. Кажется, у него уникальный способ взаимодействовать с окружающим миром. Этот тридцатидвухлетний актер очень настойчиво работал последние восемь лет, но его имя стало известно благодаря двум ролям, в которых он продемонстрировал потрясающее многообразие его актерских и физических способностей. Вначале он похудел до истощения чтобы сыграть Стюарта Шортера — бездомного с мускульной дистрофией и наркотической зависимостью в ТВ-адаптации 2007 года книги «Стюарт: жизнь в обратную сторону». Потом он набрал шестнадцать килограмм за пять недель для роли самого печально знаменитого заключенного, Чарльза Бронсона в артхаусном фильме «Бронсон», который таблоиды окрестили лентой, прославляющей криминальное насилие. Казалось невероятным, что один человек может так полно воплотить две настолько разные роли. После беседы с Харди понимаешь, что это возможно.
Его следующая роль более проста и прямолинейна. Он участвует в чрезвычайно запутанном и мрачном блокбастере «Начало» Кристофера Нолана, режиссера «Темного рыцаря». Харди играет Имса, члена команды специалистов, вторгающихся в сны людей для извлечения или внедрения информации. Он говорит, что шанс поработать с Ноланом оказался решающим фактором для участия в проекте, а то, что другие роли будут играть Леонардо Ди Каприо и Эллен Пейдж стало приятным бонусом.
«Часто мне казалось, что вся работа происходит вокруг меня. Я просто пил много чая. Я спрашивал, могу ли я что-нибудь сделать, и мне отвечали «Не совсем». Так что было много чая для Томми. Иногда меня вызвали и спрашивали: «Можешь вон оттуда спрыгнуть?» и я отвечал «Конечно», иногда я просто слонялся из угла в угол и выглядел круто. По обыкновению. Мне нравится верить, что персонаж, которого я играл, был на самом деле Крисом Ноланом. Я чувствовал, что он ключ к Имсу, и я опирался на него, на его характерные черты. Я думаю, что Ди Каприо похож на Криса, или Крис похож на Лео — надеюсь, я никого этим не обидел. Полагаю, что они действительно связаны. Собственно, ты начинаешь думать: может все эти люди в фильме на самом деле Крис?»
Нолан говорил, что он выбрал Харди потому, что он — хамелеон. «Он может наполнить роль. Он увидел потенциал персонажа сразу же и внес замечательную развязную ноту в его исполнение». Имс, конечно, получает лучшие сюжетные линии в «Начале». Харди играет его «с намеком на гаванских бригадиров в льняных костюмах, как поблекшего актера, который еще способен как следует помахать кулаками», и персонаж вносит комический оттенок в этот мрачный фильм. Харди хорошо известен тем, как интенсивно он вживается в персонажа, как усиленно готовится и насколько погружается в свои роли. После того, как он сыграл двух солдат в начале своей карьеры (в «Братьях по оружию» и «Падении Черного Ястреба») он вступил в Парашютный Полк буквально «за пять минут»; он изучал «бой без правил в клетке» для фильма «Воин», который выйдет в сентябре. Но именно примесь юмора - то, что делает его роли такими запоминающимися. И Бронсон, и Стюарт стали такими по-настоящему трогательными, когда Харди нашел юмор в их жизни. «Мне нравится находить комедийные моменты, не туалетный юмор, а ситуационный, когда нелепость персонажа накладывается на определенную обстановку. Мой отец, комедийный автор, он писал для Дейва Аллена, и он писал для рекламы, и я рос с этим. Я остро осознаю, чем я произвожу впечатление — это ложь и невозмутимое выражение лица. Я был очень скучным ребенком, но у меня было чувство юмора».
Скучный — это не то слово, которое большинство людей использовали бы для описания лет, сформировавших характер Харди. Он — единственный ребенок закончившего Кембридж писателя Эдварда «Чипса» Харди, и художницы Энн Харди, он вырос в районе Ист Шин в Лондоне. Его выгнали из школы «Ридс паблик скул» (за воровство), арестовывали за угон мерседеса и владение оружием в пятнадцать лет, и затем он стал алкоголиком и наркоманом. Несмотря на это, в девятнадцать лет он выиграл конкурс моделей и заключил краткий контракт с агентством «Модел 1».
«Я рос в столе, — говорит Харди. — Предместья — это не эпицентры активности, это — столы. Я рос среди курьеров, пиджаков и оленей в Ричмонд Парке, но за занавесками от Лоры Эшли прячется множество демонов. Ист Шир — это территория среднего класса, Трэмптон или улица Сезам, но и здесь есть неприятности, если вы их ищете».
Он продолжал находить неприятности и когда учился в «Драматическом центре» в Лондоне — и оттуда его тоже выгнали за то, что, как он говорит, он был «мелким дерьмецом» — и после его многообещающих ролей в «Братьях по оружию» и «Падении Черного Ястреба» его зависимости одержали над ним верх. В 2003 году он потерял сознание на Комптон-стрит в Сохо после крэкового марафона и оказался на реабилитации. «Я был очень адреналиновым ребенком, — говорит он. — Я бежал от своих чувств, и в этом было много страха. Когда я попробовал выпивку в тринадцать, это было немного пива — я почувствовал себя спокойнее. Я решил, что наверно так каждый себя ощущает, и мне захотелось еще. Но тогда я стал алкоголиком, чертовым алкоголиком, приятель!»
Он семь лет сохраняет трезвость и ему это нравится — взращивать чувство собственного достоинства и наслаждаться жизнью. Делать вещи, которые он никогда не делал. «Я не водил, пока мне не исполнилось тридцать. Я решил, что должен иметь возможность привезти мою бывшую (Рэчел Спид) в больницу, когда она будет рожать нашего сына. Мне нельзя было доверить руль, когда я был моложе, так что я привык ездить в метро, пользуясь моим «ролс-ройстеровым проездным». Я вожу только два года, и мне это нравится, для меня это ново. И у меня есть годы для того, чтобы наверстать упущенное».
Он не возражает против разговоров о его проблемах с наркотиками, потому что это часть его истории, и он достаточно осознал, чтобы быть благодарным за то, как сложилась его жизнь. «Люди пока еще меня не знают, так что я сознаю, что они хотят услышать об этом. Я могу рассказать один раз, а потом давайте поговорим о чем-нибудь еще. Я с этим покончил. Когда мне будет сорок, я буду сварливо и раздраженно реагировать на этот вопрос. Когда мне будет пятьдесят, я буду бить юных журналистов и сквернословить. Когда мне будет семьдесят, я буду невыносим».
Харди планирует это в далеком будущем, потому что его следующая роль сделает его суперзвездой. В августе он собирается в австралийскую глубинку чтобы стать Безумным Максом. Фильм 1979 года собрал прибыль в 100 миллионов долларов и был на вершине рейтинга по соотношению затрат к прибыли до прошлого года, когда «Паранормальная активность» сбросила его с пьедестала. От пересъемок этой любимой зрителями франшизы многого ждут, в частности потому, что у руля будет режиссер оригинального фильма Джордж Миллер. Съемки должны продлиться год, и это будет большой-пребольшой проект. Харди говорит, что его не беспокоит предстоящее.
«У меня внутри есть ощущение безопасности. Очевидно, что в этом будет рискованный момент, но исчезновение с глаз общественности можно пережить. Я пытаюсь на этом не заморачиваться. Большое количество времени вдали от всех это пугает — я только учусь вести себя как ответственный человек, но решать проблемы стоит по мере поступления. Я могу использовать это время в пустыне, чтобы рисовать или размышлять».
Ему также предстоит много физических тренировок. «Если вы посмотрите на Голливуд, там конца края нет белоснежным улыбкам и накаченным прессам. Красивые люди выстраиваются в длинные очереди, чтобы потрясающе выглядеть на пленке. Многим людям этого хочется. И у меня ответственность перед теми, кто не смог добраться до вершины». Так что он собирается два месяца строить жилье и полосы препятствий в австралийском буше, использовать их для тренировки, а затем разрушить. «Макс — одиночка посреди пустыни, — объясняет Том. — Я должен создать тело человека, занятого выживанием от одного приема пищи до другого. Я хочу мускулы, как у работяги, который строит себе палатку для ночевки под открытым небом, а потом ломает ее». Хотя, пока он еще не знает, что происходит внутри Макса. Он рассчитывает узнать это от Джорджа Миллера, потому что Макс — это мужчина Джорджа. «Джордж будет моей точкой опоры, потому что я играю не кого-то реального, это не Адольф Гитлер или Грэм Нортон. Я могу часами тренироваться быть Грэмом Нортоном в своей спальне; но у меня нет ничего общего с безумным Максом».
На мгновение наступает тишина. Я пытаюсь представить Тома в его спальне в образе Грэма Нортона, а его мысли возвращаются к более грустным и неотложным проблемам. «Мою собаку назвали в честь Безумного Макса, мне его подарили, когда мне было семнадцать и сказали, что он Безумный Макс. Я подумал «мне не нравится эта кличка, и он не безумный, он — щенок». Бедный Макс, ветеринар сказал, что ему остался всего год, но этот год я буду вдали от него — и я буду Безумным Максом. В этом есть что-то странное, правда?»
Но Харди говорит, что это нормально. Все хорошо и плевать на грусть. «Сегодня солнечно, и я в шортах, и собираюсь поиграть в Xbox 360, пить много кофе и бросить курить». Он снова останавливается, и затем говорит неожиданно: «У меня сейчас жуткая прическа, как у Стивена Сигала. Я должен был отрастить волосы для Безумного Макса, но к несчастью, я покрасился для роли в чикагской пьесе, в которой играл в мае. Теперь у меня рыжие концы и темные корни, и я похож на полного обсоса. Плевать. Нет, какая-то часть меня беспокоится. Но если бы я действительно волновался о таком, я был не смог играть». Теперь он хрипло смеется: «Я выгляжу как чмо, но дело в том, что я и собираюсь… похоже, что я и собираюсь стать настоящим чмом». Теперь он не может перестать ржать: «Я строю из себя чмо ища человечность в занятии священным искусством».
Ну и пара фото с собакой Максом (взято с tomhardy.org):
URL записи(источник: The Observer, дата: 04.06.2010)
читать дальше
В личной жизни он боролся с алкоголизмом и наркоманией. В работе он специализируется на отбросах и преступниках. Том Харди определенно не обычен, но он становится одним из наших великолепных актеров.
Том Харди: успехи хулигана.
Том Харди невероятно утомлен. Это тот вид усталости, что заставляет его замолкать посередине предложения и удивляться тому, что же он говорит. И для такого переутомления у него есть серьезные основания. Он провел всю ночь в приемной скорой помощи с его подругой, актрисой Шарлоттой Райли (которую он встретил, когда был Хитклиффом для сыгранной ей Кэти в телевизионной адаптации «Грозового перевала» в 2009 году). Она сейчас в кровати и «очень плохо себя чувствует». Еще он только что закончил работу в микробюджетном фильме «Myties Dynamo», где был актером и со-режиссером. Том путано описывает этот фильм как «триллер о пригороде — одна из таких старомодных венгерских черных комедий, он немного похож на «Человек кусает собаку».
А еще Том беспокоится о своей собаке, Максе, у которого на этой неделе был сердечный приступ, и теперь он на бета-блокаторах. «Я зову Макса «живущим в надежде», — говорит Харди, — потому что он вечно как бы выпрашивает «можно мне печенье?», или «можно мне на прогулку?». Ответ неизбежно «нет», и даже если на улице дождь, он все равно живет надеждой».
Харди может выглядеть незаурядно, но его интеллект действительно поражает. Беседовать с ним очень необычно. И хотя из-за усталости он иногда теряет смысл фраз, которые произносит скрипучим прокуренным голосом, но его воображение, его словарный запас неистощимы. Кажется, у него уникальный способ взаимодействовать с окружающим миром. Этот тридцатидвухлетний актер очень настойчиво работал последние восемь лет, но его имя стало известно благодаря двум ролям, в которых он продемонстрировал потрясающее многообразие его актерских и физических способностей. Вначале он похудел до истощения чтобы сыграть Стюарта Шортера — бездомного с мускульной дистрофией и наркотической зависимостью в ТВ-адаптации 2007 года книги «Стюарт: жизнь в обратную сторону». Потом он набрал шестнадцать килограмм за пять недель для роли самого печально знаменитого заключенного, Чарльза Бронсона в артхаусном фильме «Бронсон», который таблоиды окрестили лентой, прославляющей криминальное насилие. Казалось невероятным, что один человек может так полно воплотить две настолько разные роли. После беседы с Харди понимаешь, что это возможно.
Его следующая роль более проста и прямолинейна. Он участвует в чрезвычайно запутанном и мрачном блокбастере «Начало» Кристофера Нолана, режиссера «Темного рыцаря». Харди играет Имса, члена команды специалистов, вторгающихся в сны людей для извлечения или внедрения информации. Он говорит, что шанс поработать с Ноланом оказался решающим фактором для участия в проекте, а то, что другие роли будут играть Леонардо Ди Каприо и Эллен Пейдж стало приятным бонусом.
«Часто мне казалось, что вся работа происходит вокруг меня. Я просто пил много чая. Я спрашивал, могу ли я что-нибудь сделать, и мне отвечали «Не совсем». Так что было много чая для Томми. Иногда меня вызвали и спрашивали: «Можешь вон оттуда спрыгнуть?» и я отвечал «Конечно», иногда я просто слонялся из угла в угол и выглядел круто. По обыкновению. Мне нравится верить, что персонаж, которого я играл, был на самом деле Крисом Ноланом. Я чувствовал, что он ключ к Имсу, и я опирался на него, на его характерные черты. Я думаю, что Ди Каприо похож на Криса, или Крис похож на Лео — надеюсь, я никого этим не обидел. Полагаю, что они действительно связаны. Собственно, ты начинаешь думать: может все эти люди в фильме на самом деле Крис?»
Нолан говорил, что он выбрал Харди потому, что он — хамелеон. «Он может наполнить роль. Он увидел потенциал персонажа сразу же и внес замечательную развязную ноту в его исполнение». Имс, конечно, получает лучшие сюжетные линии в «Начале». Харди играет его «с намеком на гаванских бригадиров в льняных костюмах, как поблекшего актера, который еще способен как следует помахать кулаками», и персонаж вносит комический оттенок в этот мрачный фильм. Харди хорошо известен тем, как интенсивно он вживается в персонажа, как усиленно готовится и насколько погружается в свои роли. После того, как он сыграл двух солдат в начале своей карьеры (в «Братьях по оружию» и «Падении Черного Ястреба») он вступил в Парашютный Полк буквально «за пять минут»; он изучал «бой без правил в клетке» для фильма «Воин», который выйдет в сентябре. Но именно примесь юмора - то, что делает его роли такими запоминающимися. И Бронсон, и Стюарт стали такими по-настоящему трогательными, когда Харди нашел юмор в их жизни. «Мне нравится находить комедийные моменты, не туалетный юмор, а ситуационный, когда нелепость персонажа накладывается на определенную обстановку. Мой отец, комедийный автор, он писал для Дейва Аллена, и он писал для рекламы, и я рос с этим. Я остро осознаю, чем я произвожу впечатление — это ложь и невозмутимое выражение лица. Я был очень скучным ребенком, но у меня было чувство юмора».
Скучный — это не то слово, которое большинство людей использовали бы для описания лет, сформировавших характер Харди. Он — единственный ребенок закончившего Кембридж писателя Эдварда «Чипса» Харди, и художницы Энн Харди, он вырос в районе Ист Шин в Лондоне. Его выгнали из школы «Ридс паблик скул» (за воровство), арестовывали за угон мерседеса и владение оружием в пятнадцать лет, и затем он стал алкоголиком и наркоманом. Несмотря на это, в девятнадцать лет он выиграл конкурс моделей и заключил краткий контракт с агентством «Модел 1».
«Я рос в столе, — говорит Харди. — Предместья — это не эпицентры активности, это — столы. Я рос среди курьеров, пиджаков и оленей в Ричмонд Парке, но за занавесками от Лоры Эшли прячется множество демонов. Ист Шир — это территория среднего класса, Трэмптон или улица Сезам, но и здесь есть неприятности, если вы их ищете».
Он продолжал находить неприятности и когда учился в «Драматическом центре» в Лондоне — и оттуда его тоже выгнали за то, что, как он говорит, он был «мелким дерьмецом» — и после его многообещающих ролей в «Братьях по оружию» и «Падении Черного Ястреба» его зависимости одержали над ним верх. В 2003 году он потерял сознание на Комптон-стрит в Сохо после крэкового марафона и оказался на реабилитации. «Я был очень адреналиновым ребенком, — говорит он. — Я бежал от своих чувств, и в этом было много страха. Когда я попробовал выпивку в тринадцать, это было немного пива — я почувствовал себя спокойнее. Я решил, что наверно так каждый себя ощущает, и мне захотелось еще. Но тогда я стал алкоголиком, чертовым алкоголиком, приятель!»
Он семь лет сохраняет трезвость и ему это нравится — взращивать чувство собственного достоинства и наслаждаться жизнью. Делать вещи, которые он никогда не делал. «Я не водил, пока мне не исполнилось тридцать. Я решил, что должен иметь возможность привезти мою бывшую (Рэчел Спид) в больницу, когда она будет рожать нашего сына. Мне нельзя было доверить руль, когда я был моложе, так что я привык ездить в метро, пользуясь моим «ролс-ройстеровым проездным». Я вожу только два года, и мне это нравится, для меня это ново. И у меня есть годы для того, чтобы наверстать упущенное».
Он не возражает против разговоров о его проблемах с наркотиками, потому что это часть его истории, и он достаточно осознал, чтобы быть благодарным за то, как сложилась его жизнь. «Люди пока еще меня не знают, так что я сознаю, что они хотят услышать об этом. Я могу рассказать один раз, а потом давайте поговорим о чем-нибудь еще. Я с этим покончил. Когда мне будет сорок, я буду сварливо и раздраженно реагировать на этот вопрос. Когда мне будет пятьдесят, я буду бить юных журналистов и сквернословить. Когда мне будет семьдесят, я буду невыносим».
Харди планирует это в далеком будущем, потому что его следующая роль сделает его суперзвездой. В августе он собирается в австралийскую глубинку чтобы стать Безумным Максом. Фильм 1979 года собрал прибыль в 100 миллионов долларов и был на вершине рейтинга по соотношению затрат к прибыли до прошлого года, когда «Паранормальная активность» сбросила его с пьедестала. От пересъемок этой любимой зрителями франшизы многого ждут, в частности потому, что у руля будет режиссер оригинального фильма Джордж Миллер. Съемки должны продлиться год, и это будет большой-пребольшой проект. Харди говорит, что его не беспокоит предстоящее.
«У меня внутри есть ощущение безопасности. Очевидно, что в этом будет рискованный момент, но исчезновение с глаз общественности можно пережить. Я пытаюсь на этом не заморачиваться. Большое количество времени вдали от всех это пугает — я только учусь вести себя как ответственный человек, но решать проблемы стоит по мере поступления. Я могу использовать это время в пустыне, чтобы рисовать или размышлять».
Ему также предстоит много физических тренировок. «Если вы посмотрите на Голливуд, там конца края нет белоснежным улыбкам и накаченным прессам. Красивые люди выстраиваются в длинные очереди, чтобы потрясающе выглядеть на пленке. Многим людям этого хочется. И у меня ответственность перед теми, кто не смог добраться до вершины». Так что он собирается два месяца строить жилье и полосы препятствий в австралийском буше, использовать их для тренировки, а затем разрушить. «Макс — одиночка посреди пустыни, — объясняет Том. — Я должен создать тело человека, занятого выживанием от одного приема пищи до другого. Я хочу мускулы, как у работяги, который строит себе палатку для ночевки под открытым небом, а потом ломает ее». Хотя, пока он еще не знает, что происходит внутри Макса. Он рассчитывает узнать это от Джорджа Миллера, потому что Макс — это мужчина Джорджа. «Джордж будет моей точкой опоры, потому что я играю не кого-то реального, это не Адольф Гитлер или Грэм Нортон. Я могу часами тренироваться быть Грэмом Нортоном в своей спальне; но у меня нет ничего общего с безумным Максом».
На мгновение наступает тишина. Я пытаюсь представить Тома в его спальне в образе Грэма Нортона, а его мысли возвращаются к более грустным и неотложным проблемам. «Мою собаку назвали в честь Безумного Макса, мне его подарили, когда мне было семнадцать и сказали, что он Безумный Макс. Я подумал «мне не нравится эта кличка, и он не безумный, он — щенок». Бедный Макс, ветеринар сказал, что ему остался всего год, но этот год я буду вдали от него — и я буду Безумным Максом. В этом есть что-то странное, правда?»
Но Харди говорит, что это нормально. Все хорошо и плевать на грусть. «Сегодня солнечно, и я в шортах, и собираюсь поиграть в Xbox 360, пить много кофе и бросить курить». Он снова останавливается, и затем говорит неожиданно: «У меня сейчас жуткая прическа, как у Стивена Сигала. Я должен был отрастить волосы для Безумного Макса, но к несчастью, я покрасился для роли в чикагской пьесе, в которой играл в мае. Теперь у меня рыжие концы и темные корни, и я похож на полного обсоса. Плевать. Нет, какая-то часть меня беспокоится. Но если бы я действительно волновался о таком, я был не смог играть». Теперь он хрипло смеется: «Я выгляжу как чмо, но дело в том, что я и собираюсь… похоже, что я и собираюсь стать настоящим чмом». Теперь он не может перестать ржать: «Я строю из себя чмо ища человечность в занятии священным искусством».
Ну и пара фото с собакой Максом (взято с tomhardy.org):