21.09.2010 в 11:10
Пишет current obsession:Поскольку у меня приход по Харди, перевела старенькую статью о грехах его прошлого ))
Темная сторона мальчика из приличного общества.
(источник: London Evening Standart, дата: 07.11.06)
читать дальшеНедавно Том Харди потерял двенадцать с половиной килограмм за пять недель. Двадцативосьмилетний лондонский актер радикально похудел до шестидесяти шести килограмм, чтобы сыграть наркомана с мускульной дистрофией в фильме «Стюарт: жизнь в обратную сторону» (Stuart: A Life Backwards).
За следующие два месяца он должен набрать двадцать пять кило, чтобы сыграть боксера-тяжеловеса Гленна МакКрори в фильме Эйслинга Уолша «Carrying David». (прим. пер. Кажется, этот фильм так и не был снят, но Харди все равно пришлось набирать вес для «Бронсона»).
Справляться с колебаниями веса, которые требуются для ролей, Харди помогает диетолог Лайза Джинс, это она помогала Рене Зелльвегер набирать вес для «Бриджит Джонс».
Чтобы подготовить Харди к роли Стюарта Лайза разработала для него программу, включающую бег на пять-семь миль каждый день, а также диету из черники, вареных яиц, яблок, салатных листьев и тунца.
Ему запретили кофеин и соль, и пичкали витаминами группы Б и омега-3 жирными кислотами. Предполагалось, что он будет пить сок из сельдерея и огурца, чтобы избежать отеков. «Я в итоге ел их просто так, потому что у меня нет соковыжималки», – Том смеется, – "Но Лайза потрясающая, а мне нужна любая помощь".
Он не шутит. Помимо того, что он актер с выдающимся талантом, и был награжден в 2003 году премией как самый многообещающий актер за дебют в спектакле "В Аравии, где мы все будем королями" (In Arabia, We’d All Be Kings) , Том Харди - бывший наркоман. Его саморазрушительные увлечения чуть его не убили.
«Для меня это психологическая проблема», – говорит он. – «Поэтому я должен быть осторожен с любыми увлечениями. Еда может быть для меня так же опасна, как алкоголь или наркотики.
Я могу обжираться или голодать. На съемках я могу позавтракать в пять утра и потом непрерывно есть весь день. А вот сейчас я репетирую пьесу и запросто не ем два дня».
«Я также легко могу подсесть на физические упражнения. Недавно был период, когда я активно упражнялся с большим весом, и пришлось остановиться не только потому, что надо было худеть для «Стюарта», но и потому, что это стало походить на зависимость».
Я беседую с Харди в доме его девушки Рейчел в районе Ист Молеси, где он репетирует пьесу «Синее на Синем», поставленную его собственной театральной компанией, «Дробовик» (Shortgan).
Его отец, Чипс Харди, написавший часть этой пьесы, тоже сейчас сидит здесь.
Отец и сын общаются друг с другом с нежностью, и трудно себе представить, что вежливый, дружелюбный молодой человек, сидящий передо мной и наслаждающийся своей потрясающе успешной актерской карьерой, когда-то катился по наклонной, отдалялся от семьи, разрушил свой брак, и чуть не убил себя. Том Харди уверяет меня, что все так и было.
«Я родился в районе Ист Шин, в хорошей семье, относящейся к среднему классу,», – говорит он. «Я ходил в подготовительную школу, школу-интернат, и потом занимался с репетиторами – как видите, все признаки среднего класса. Мне были предоставлены все возможности для преуспевания. Ну, знаете, все было хорошо».
Но он говорит, что для него «хорошо» – это было: «…сокращение от слов "обдолбанный, ненадежный, психованный и нервный. С самого юного возраста я был чудовищно непослушен. Я ввязывался во все, что могло принести неприятности. Я хотел изучить все темные закоулки в мире, частично – для того, чтобы проверить, смогу ли я этим управлять».
В юности он перепробовал все, что только можно: «От татуировок до алкоголизма, агрессивное поведение, грабеж, ношения оружия – все признаки саморазрушения».
В пятнадцать лет он был арестован за угон машины. Они с другом взяли покататься Мерседес, и при них было оружие. При задержании он оказал сопротивление. Интересно, что ему не было предъявлено обвинение, и хотя с агрессивным юношеским поведением он справился, склонность к наркомании осталась при нем.
Снаружи его жизнь выглядела волшебно. В девятнадцать лет он выиграл конкурс моделей "The Big Breakfast's Find Me a Supermodel" и заключил краткий контракт с агентством "Model One". А в следующем году поступил в школу драматического искусства, чтобы изучать единственное, что для него действительно имело значение – актерское мастерство.
На втором курсе он женился. «Я встретил мою жену, Сару (она была помощником продюссера, а сейчас сама продюссер) на улице в Ковент Гарден, а спустя три недели мы уже были женаты», – говорит он. «Это было безумие, но очень восхитительное, по-настоящему опьяняющее».
И хотя его дважды выгоняли из актерской школы («в основном за то, что я был мелким говнюком»), он получил роль в эпическом сериале Стивена Спилберга «Братья по оружию» (Band of Brothers).
«Все произошло очень быстро и ощущения были замечательные», – говорит Харди. - «Я никогда не играл перед камерой. Это огромный проект, и это Том Хэнкс, и это Стивен Спилберг, и никто ни на чем не экономит. Я чувствовал себя очень беззащитным, изолированным от других, и уязвимым. Я должен был сниматься в первых для меня сексуальных сценах, и это меня пугало.
Но в тоже время я считал, что ни за что не должен просить о помощи, я продолжал думать, что "если облажаюсь, то никогда больше не буду работать».
Одержимость Харди сделала его трудоголиком, так что он хватался за любую работу, которую ему предлагали, и до того, как ему исполнилось двадцать пять, снялся в десяти фильмах (в том числе «Падение Черного Ястреба» и «Звездный путь: Немезида»). В то же время, у него были серьезные проблемы с алкоголем.
«Я из тех, кто пьет запоем», – признается Харди, – «Это то, к чему я всегда относился нормально, и я начал сильно пить. Очень сильно».
Он также принимал наркотики. Это был героин? Кокаин? «Все подрят. Все что угодно. Всего и не перечислишь, я не был привередлив. Но это невозможно выдержать, особенно, если тебе нужно работать, а я все время работал. Ты начинаешь терять людей, которых любишь, ты становишься не собой, а кем-то другим».
В 2002 году, после завершения съемок в «Звездном пути», у него был физический и психический срыв. Однажды ночью в Сохо он потерял сознание прямо на улице, и именно тогда началось его восстановление. «Некоторые люди оказываются в Индии», – говорит он с отвращением к самому себе, – «Я оказался на Олд Комптон Стрит, под кокаином, весь в крови и блевотине».
Это стоило ему брака.
«Дело не в чувстве вины» – «Я любил Сару, и все еще люблю, и мы правильно сделали, что поженились. Я знаю, что она много раз спасала мою жизнь. Но, оглядываясь назад, у нас не было других причин, чтобы оставаться в браке, кроме здоровья всех, в него вовлеченных».
Его физическое состояние было настолько ужасно, что его поместили в клинику, а затем он вернулся в родительский дом в Ист Шин. Тогда же стал участником анонимной и конфидициальной программы восстановления. Он вдвойне осторожен, когда говорит об этом, на случай, если у него будет рецидив, и это помешает чьему-то выздоровлению.
Процесс восстановления включал в себя возмещение ущерба родителям и бывшей жене за все, что он им сделал, и понимание, что он теперь должен следить за каждым своим шагом. «Я живу с тем, что может убить меня, если я не смогу этим управлять», – говорит он. – «Это как огромная горилла в трусах, наворачивающая круги где-то внутри меня, и желающая расколотить что-нибудь, чтобы повредить моему здоровью. Я не могу отрицать, что она все еще там, но я научился с ней жить».
У него есть Лайза Джинс, чтобы избежать проблем с едой, и он отрезал себя от наркоманской среды, как сделал это в юности с преступными группировками. Сейчас он, скорее всего, вернется не в Сохо, а в Ист Шин, где «после стольких лет, проведенных в попытках сбежать отсюда подальше, я купил квартиру».
«Если ты сидишь в парикмахерской слишком долго, то тебя, в конце концов , подстригут, так что я не хожу по барам», – говорит он. – «Я знаю, что люблю выпить, и если бы у меня была аллергия на пыльцу, я бы не поперся гулять по цветущему лугу».
Однако, актерская профессия, особенно в киношной среде, пропитана алкоголем. Трудно избегать непременных вечеринок по окончанию съемок и пьяных тусовок? «Ну, тусовки удобны для деловых контактов, поэтому я прихожу, встречаюсь, с кем нужно, и ухожу», – говорит он.
«И мне нравятся съемочные группы, с которыми я работаю, поэтому я всегда хожу на вечеринки по окончании съемок, но к тому времени, как начинается настоящее бухалово, и все насасываются, как вампиры, я уже дома с моей девушкой, смотрю телевизор".
Харди говорит, что он научился ценить простые удовольствия – прогулки с подругой Рейчел Спид (помощницей режиссера, которую он встретил на съемках «Королевы-девственницы» (The Virgin Queen)), или бег с собакой в прекрасных парках вокруг Шина, Ричмонда или Хэмптон Корт. Бегать, говорит он, гораздо приятнее без похмелья.
Форма реабилитации, которую он прошел, означает, что «всегда есть кто-то, с кем я могу поговорить, днем или ночью, и если мне это понадобиться, я это сделаю».
Том пытается следить за тем, что он ест, не впадая в одержимость, но при мне укоряет себя за то, что пьет чай с сахаром и курит. Два раза в день, утром и вечером, он находит время для медитации – это не столько духовное упражнение, сколько его способ сохранять равновесие.
«Все дело в балансе. Вечером я думаю о том, что произошло плохого, и сосредотачиваюсь на том, что могу изменить, а не на том, чего не могу. А по утрам это проясняет мою голову и делает меня благодарным за то, что я еще жив».
Мне кажется, что трудоголизм, это зависимость, которая спасла Тома Харди – он, и любовь, которую он вновь нашел в своей семье. У Тома впереди бесчисленное количество будущих фильмов и ТВ-проектов, не говоря уже о главной роли в пьесе «Man of Mode», которая будет идти в Национальном Театре в январе. Но он так же полон энтузиазма по отношению к созданной им театральной компании «Шотган».
Изначально это было место, в котором нигде не незанятые актеры могли бы продолжать репетировать или начинать работу над своими проектами мечты, а сейчас «Шотган» уже расширил свою деятельность и занялся социальной работой с неблагополучными школьниками и заключенными в тюрьме «Сенд» – и тут прошлое Тома может ему помочь.
Отец Тома, Чипс Харди рассказал мне, что в пьесе «Синее на синем» есть очень много от него и от Тома. Это история об отце и одержимом, сломленном сыне. «У нас было много разного за эти годы», – говорит он, – «но Том не стал бы таким хорошим актером, если бы в нем не было всего этого».
Я спрашиваю Тома, согласен ли он с этим утверждением, и способен ли он превратить свою одержимость в искусство. «Понятия не имею», – отвечает он. – «Но я знаю, что нет ничего более важного, чем душевный покой, семья, любовь и безопасность. И работа».
( спасибо за помощь sige_vic и marina_ri)
URL записиТемная сторона мальчика из приличного общества.
(источник: London Evening Standart, дата: 07.11.06)
читать дальшеНедавно Том Харди потерял двенадцать с половиной килограмм за пять недель. Двадцативосьмилетний лондонский актер радикально похудел до шестидесяти шести килограмм, чтобы сыграть наркомана с мускульной дистрофией в фильме «Стюарт: жизнь в обратную сторону» (Stuart: A Life Backwards).
За следующие два месяца он должен набрать двадцать пять кило, чтобы сыграть боксера-тяжеловеса Гленна МакКрори в фильме Эйслинга Уолша «Carrying David». (прим. пер. Кажется, этот фильм так и не был снят, но Харди все равно пришлось набирать вес для «Бронсона»).
Справляться с колебаниями веса, которые требуются для ролей, Харди помогает диетолог Лайза Джинс, это она помогала Рене Зелльвегер набирать вес для «Бриджит Джонс».
Чтобы подготовить Харди к роли Стюарта Лайза разработала для него программу, включающую бег на пять-семь миль каждый день, а также диету из черники, вареных яиц, яблок, салатных листьев и тунца.
Ему запретили кофеин и соль, и пичкали витаминами группы Б и омега-3 жирными кислотами. Предполагалось, что он будет пить сок из сельдерея и огурца, чтобы избежать отеков. «Я в итоге ел их просто так, потому что у меня нет соковыжималки», – Том смеется, – "Но Лайза потрясающая, а мне нужна любая помощь".
Он не шутит. Помимо того, что он актер с выдающимся талантом, и был награжден в 2003 году премией как самый многообещающий актер за дебют в спектакле "В Аравии, где мы все будем королями" (In Arabia, We’d All Be Kings) , Том Харди - бывший наркоман. Его саморазрушительные увлечения чуть его не убили.
«Для меня это психологическая проблема», – говорит он. – «Поэтому я должен быть осторожен с любыми увлечениями. Еда может быть для меня так же опасна, как алкоголь или наркотики.
Я могу обжираться или голодать. На съемках я могу позавтракать в пять утра и потом непрерывно есть весь день. А вот сейчас я репетирую пьесу и запросто не ем два дня».
«Я также легко могу подсесть на физические упражнения. Недавно был период, когда я активно упражнялся с большим весом, и пришлось остановиться не только потому, что надо было худеть для «Стюарта», но и потому, что это стало походить на зависимость».
Я беседую с Харди в доме его девушки Рейчел в районе Ист Молеси, где он репетирует пьесу «Синее на Синем», поставленную его собственной театральной компанией, «Дробовик» (Shortgan).
Его отец, Чипс Харди, написавший часть этой пьесы, тоже сейчас сидит здесь.
Отец и сын общаются друг с другом с нежностью, и трудно себе представить, что вежливый, дружелюбный молодой человек, сидящий передо мной и наслаждающийся своей потрясающе успешной актерской карьерой, когда-то катился по наклонной, отдалялся от семьи, разрушил свой брак, и чуть не убил себя. Том Харди уверяет меня, что все так и было.
«Я родился в районе Ист Шин, в хорошей семье, относящейся к среднему классу,», – говорит он. «Я ходил в подготовительную школу, школу-интернат, и потом занимался с репетиторами – как видите, все признаки среднего класса. Мне были предоставлены все возможности для преуспевания. Ну, знаете, все было хорошо».
Но он говорит, что для него «хорошо» – это было: «…сокращение от слов "обдолбанный, ненадежный, психованный и нервный. С самого юного возраста я был чудовищно непослушен. Я ввязывался во все, что могло принести неприятности. Я хотел изучить все темные закоулки в мире, частично – для того, чтобы проверить, смогу ли я этим управлять».
В юности он перепробовал все, что только можно: «От татуировок до алкоголизма, агрессивное поведение, грабеж, ношения оружия – все признаки саморазрушения».
В пятнадцать лет он был арестован за угон машины. Они с другом взяли покататься Мерседес, и при них было оружие. При задержании он оказал сопротивление. Интересно, что ему не было предъявлено обвинение, и хотя с агрессивным юношеским поведением он справился, склонность к наркомании осталась при нем.
Снаружи его жизнь выглядела волшебно. В девятнадцать лет он выиграл конкурс моделей "The Big Breakfast's Find Me a Supermodel" и заключил краткий контракт с агентством "Model One". А в следующем году поступил в школу драматического искусства, чтобы изучать единственное, что для него действительно имело значение – актерское мастерство.
На втором курсе он женился. «Я встретил мою жену, Сару (она была помощником продюссера, а сейчас сама продюссер) на улице в Ковент Гарден, а спустя три недели мы уже были женаты», – говорит он. «Это было безумие, но очень восхитительное, по-настоящему опьяняющее».
И хотя его дважды выгоняли из актерской школы («в основном за то, что я был мелким говнюком»), он получил роль в эпическом сериале Стивена Спилберга «Братья по оружию» (Band of Brothers).
«Все произошло очень быстро и ощущения были замечательные», – говорит Харди. - «Я никогда не играл перед камерой. Это огромный проект, и это Том Хэнкс, и это Стивен Спилберг, и никто ни на чем не экономит. Я чувствовал себя очень беззащитным, изолированным от других, и уязвимым. Я должен был сниматься в первых для меня сексуальных сценах, и это меня пугало.
Но в тоже время я считал, что ни за что не должен просить о помощи, я продолжал думать, что "если облажаюсь, то никогда больше не буду работать».
Одержимость Харди сделала его трудоголиком, так что он хватался за любую работу, которую ему предлагали, и до того, как ему исполнилось двадцать пять, снялся в десяти фильмах (в том числе «Падение Черного Ястреба» и «Звездный путь: Немезида»). В то же время, у него были серьезные проблемы с алкоголем.
«Я из тех, кто пьет запоем», – признается Харди, – «Это то, к чему я всегда относился нормально, и я начал сильно пить. Очень сильно».
Он также принимал наркотики. Это был героин? Кокаин? «Все подрят. Все что угодно. Всего и не перечислишь, я не был привередлив. Но это невозможно выдержать, особенно, если тебе нужно работать, а я все время работал. Ты начинаешь терять людей, которых любишь, ты становишься не собой, а кем-то другим».
В 2002 году, после завершения съемок в «Звездном пути», у него был физический и психический срыв. Однажды ночью в Сохо он потерял сознание прямо на улице, и именно тогда началось его восстановление. «Некоторые люди оказываются в Индии», – говорит он с отвращением к самому себе, – «Я оказался на Олд Комптон Стрит, под кокаином, весь в крови и блевотине».
Это стоило ему брака.
«Дело не в чувстве вины» – «Я любил Сару, и все еще люблю, и мы правильно сделали, что поженились. Я знаю, что она много раз спасала мою жизнь. Но, оглядываясь назад, у нас не было других причин, чтобы оставаться в браке, кроме здоровья всех, в него вовлеченных».
Его физическое состояние было настолько ужасно, что его поместили в клинику, а затем он вернулся в родительский дом в Ист Шин. Тогда же стал участником анонимной и конфидициальной программы восстановления. Он вдвойне осторожен, когда говорит об этом, на случай, если у него будет рецидив, и это помешает чьему-то выздоровлению.
Процесс восстановления включал в себя возмещение ущерба родителям и бывшей жене за все, что он им сделал, и понимание, что он теперь должен следить за каждым своим шагом. «Я живу с тем, что может убить меня, если я не смогу этим управлять», – говорит он. – «Это как огромная горилла в трусах, наворачивающая круги где-то внутри меня, и желающая расколотить что-нибудь, чтобы повредить моему здоровью. Я не могу отрицать, что она все еще там, но я научился с ней жить».
У него есть Лайза Джинс, чтобы избежать проблем с едой, и он отрезал себя от наркоманской среды, как сделал это в юности с преступными группировками. Сейчас он, скорее всего, вернется не в Сохо, а в Ист Шин, где «после стольких лет, проведенных в попытках сбежать отсюда подальше, я купил квартиру».
«Если ты сидишь в парикмахерской слишком долго, то тебя, в конце концов , подстригут, так что я не хожу по барам», – говорит он. – «Я знаю, что люблю выпить, и если бы у меня была аллергия на пыльцу, я бы не поперся гулять по цветущему лугу».
Однако, актерская профессия, особенно в киношной среде, пропитана алкоголем. Трудно избегать непременных вечеринок по окончанию съемок и пьяных тусовок? «Ну, тусовки удобны для деловых контактов, поэтому я прихожу, встречаюсь, с кем нужно, и ухожу», – говорит он.
«И мне нравятся съемочные группы, с которыми я работаю, поэтому я всегда хожу на вечеринки по окончании съемок, но к тому времени, как начинается настоящее бухалово, и все насасываются, как вампиры, я уже дома с моей девушкой, смотрю телевизор".
Харди говорит, что он научился ценить простые удовольствия – прогулки с подругой Рейчел Спид (помощницей режиссера, которую он встретил на съемках «Королевы-девственницы» (The Virgin Queen)), или бег с собакой в прекрасных парках вокруг Шина, Ричмонда или Хэмптон Корт. Бегать, говорит он, гораздо приятнее без похмелья.
Форма реабилитации, которую он прошел, означает, что «всегда есть кто-то, с кем я могу поговорить, днем или ночью, и если мне это понадобиться, я это сделаю».
Том пытается следить за тем, что он ест, не впадая в одержимость, но при мне укоряет себя за то, что пьет чай с сахаром и курит. Два раза в день, утром и вечером, он находит время для медитации – это не столько духовное упражнение, сколько его способ сохранять равновесие.
«Все дело в балансе. Вечером я думаю о том, что произошло плохого, и сосредотачиваюсь на том, что могу изменить, а не на том, чего не могу. А по утрам это проясняет мою голову и делает меня благодарным за то, что я еще жив».
Мне кажется, что трудоголизм, это зависимость, которая спасла Тома Харди – он, и любовь, которую он вновь нашел в своей семье. У Тома впереди бесчисленное количество будущих фильмов и ТВ-проектов, не говоря уже о главной роли в пьесе «Man of Mode», которая будет идти в Национальном Театре в январе. Но он так же полон энтузиазма по отношению к созданной им театральной компании «Шотган».
Изначально это было место, в котором нигде не незанятые актеры могли бы продолжать репетировать или начинать работу над своими проектами мечты, а сейчас «Шотган» уже расширил свою деятельность и занялся социальной работой с неблагополучными школьниками и заключенными в тюрьме «Сенд» – и тут прошлое Тома может ему помочь.
Отец Тома, Чипс Харди рассказал мне, что в пьесе «Синее на синем» есть очень много от него и от Тома. Это история об отце и одержимом, сломленном сыне. «У нас было много разного за эти годы», – говорит он, – «но Том не стал бы таким хорошим актером, если бы в нем не было всего этого».
Я спрашиваю Тома, согласен ли он с этим утверждением, и способен ли он превратить свою одержимость в искусство. «Понятия не имею», – отвечает он. – «Но я знаю, что нет ничего более важного, чем душевный покой, семья, любовь и безопасность. И работа».
( спасибо за помощь sige_vic и marina_ri)